— Я должна соединиться со своим супругом, — повторила она безжизненным голосом.

Команда мертвецов сошла по сходням на дамбу.

— Прочь! — воскликнул Корум. — Мертвые не имеют власти над живыми!

Мертвецы продолжали идти вперед.

— Прикажи им остановиться! — закричал Корум, обращаясь к маркграфу, который все еще стоял на капитанском мостике. -Возьми меня вместо нее! Я согласен на любые твои условия!

— Не могу.

— Тогда разреши мне отправиться вместе с вами. Не все ли тебе равно? Двое живых скорее, чем один, согреют души мертвых! Казалось, маркграф задумался.

— Зачем тебе это? Живым не по пути с мертвыми.

— Я люблю Ралину. Знаешь ли ты, что такое любовь?

— Мертвые не знают любви.

— Тогда зачем тебе жена?

— Она предложила заключить договор. Шуль-ан-Джайван согласился и прислал нас.

Мертвецы взяли их в кольцо. От смрадного зловония Корума чуть было не вытошнило.

— Хорошо! В таком случае я отправляюсь в плавание вместе с вами!

Маркграф молча наклонил голову.

Окруженные трясущимися трупами, Корум с Ралиной поднялись на борт. От киля до клотика корабль был покрыт слизью и водорослями, от которых исходил призрачный зеленый свет. То, что Корум принял раньше за драгоценные камни, оказалось морскими ракушками, в изобилии валяющимися на палубах и застрявшими в вантах.

Маркграф молча смотрел, как Корума с Ралиной провели в каюту. В ней было темно и сыро, как в погребе. Пахло гнилью.

Заскрипели мачты, корабль пришел в движение.

Ему не страшны были волны, не нужен был ветер.

Он плыл на Сви-ан-Фавна-Бруль, волшебный остров, Надежду Прожорливого Бога

КНИГА ВТОРАЯ

В КОТОРОЙ КОРУМ ПОЛУЧАЕТ ПОДАРОК И ЗАКЛЮЧАЕТ ДОГОВОР

Глава 1

ТЩЕСЛАВНЫЙ КОЛДУН

Они плыли всю ночь, и Корум несколько раз пытался вывести Ралину из транса, но у него ничего не получалось. Она лежала на койке на сырых, полусгнивших простынях и смотрела в потолок. Сквозь крохотный иллюминатор, через который невозможно было бежать, пробивался тусклый зеленый свет. Корум мерил каюту шагами, все еще с трудом веря в то, что произошло Каюта, в которой их заперли, явно принадлежала маркграфу. Может быть, он лег бы в постель со своей женой, если бы Корум остался на берегу…

Корум задрожал от отвращения и сжал голову руками. Наверное, он сошел с ума или видит кошмарный сон. Ситуация, в которой он оказался, была неестественной. Она отрицала научные знания, которые вадаги собирали в течение сотен веков. А если он был нормален, значит, мабдены обладали такими силами, о существовании которых древние расы даже не подозревали. Темные силы, нездоровые силы, которыми могли пользоваться только те, кто творил зло…

Корум измучился до такой степени, что не мог уснуть. Он подергал за ручку запертой двери. Несмотря на гнилые доски, она оказалась необычайно прочной.

Корабль жил по своим законам, и его деревянные части скрепляли не только заклепки из металла Усталость мешала Коруму ясно мыслить. Он часто смотрел в иллюминатор, но видел лишь волны да звезды на небе.

Прошло много времени, прежде чем горизонт посветлел, и Корум с облегчением подумал, что скоро наступит утро. В глубине души он был уверен, что корабль-призрак исчезнет, как только взойдет солнце, и они с Ралиной проснутся в своей постели в замке Мойдель.

Интересно, почему испугались варвары? Или битва с ними тоже была иллюзией?

А может, после поединка с Гландитом он потерял сознание и никак не может очнуться? Корум потер голову обрубком руки, облизнул пересохшие губы. Он попытался сконцентрироваться и заглянуть в другие измерения, но на этот раз у него ничего не вышло. В ожидании утра он продолжал мерить каюту шагами.

Внезапно Корум услышал какой-то странный жужжащий звук, от которого у него разболелась голова. Он наморщил лоб, потер лицо, но жужжание усилилось. Ему заложило уши. У него заныли зубы. Звук нарастал.

Корум заткнул уши руками. Из его здорового глаза покатились слезы, в пустой глазнице появилась пульсирующая боль.

Спотыкаясь, он метался по каюте, попробовал высадить дверь…

Все поплыло у него перед глазами.

Корум потерял сознание.

Он стоял в полутемной зале. Стены из камня, переливающегося всеми цветами радуги, поддерживали высокий сводчатый потолок. Искусные мастера, не хуже вадагских, создали эту залу, но в ее красоте чувствовалось что-то зловещее, чуждое древним расам.

У Корума болела голова.

Воздух перед ним сгустился, замигал бледно-голубыми огоньками и превратился в высокого юношу. На его гладком молодом лице выделялись глаза древнего старца. На нем были желтые парчовые одежды. Юноша поклонился, повернулся к Коруму спиной, подошел к каменной скамье у стены и сел.

Корум нахмурился.

— Тебе кажется, что ты спишь, магистр Корум?

— Я — Корум Джайлин Ирси, Принц в Алой Мантии, вадаг… последний вадаг на этой земле.

— Здесь нет других принцев, кроме меня, — мягко сказал юноша. — Во избежание недоразумений, советую тебе это запомнить.

Корум пожал плечами.

— Да, мне кажется, что я сплю.

— В определенном смысле ты, конечно, прав. Все мы спим. Ты попал в мабденский сон, вадаг, и никак не можешь проснуться. Тебя возмущает, что приходится жить по мабденским законам, которые управляют твоей судьбой.

— Где корабль, на котором я приплыл сюда? Где Ралина?

— С восходом солнца корабль опустился на дно. Только по ночам может он бороздить морские просторы.

— А Ралина? Юноша улыбнулся.

— Естественно, на корабле. Она выполнила условия договора, который заключила со мной.

— Значит, Ралина умерла?

— Нет, Она жива.

— Что за чушь! Как она может жить на дне моря?

— Она жива. Они никогда не умрут. Вся команда очень ей рада.

— Кто ты?

— Думаю, ты догадался, как меня зовут.

— Шуль-ан-Джайван.

— Принц Шуль-ан-Джайван. Повелитель Утопленников — один из моих титулов.

— Отдай мне Ралину.

— С удовольствием. Корум подозрительно посмотрел на колдуна.

— Что ты сказал?

— Не думаешь ли ты, что я ответил бы на ее глупое Вызывание, если б не преследовал определенной цели?

— Твоя цель — получить удовольствие от страшных мук, на которые ты ее обрек.

— Глупости. Я не малое дитя, чтобы развлекаться столь примитивным способом. Но ты, как я вижу, начал неплохо разбираться в мабденах. Всегда рассуждай в том же духе, если хочешь выжить в мабденском сне.

— Значит… это — сон?

— Конечно. Такой же, как реальная жизнь. Можно назвать его сном Бога. Или сном, который Бог воплотил в жизнь. Когда я говорю о Боге, я, само собой, имею в виду Валета Мечей, повелителя Пяти Измерений.

— Повелители Мечей! Их не существует! Предрассудки, в которые вадаги и надраги верили на заре своей цивилизации!

— Повелители Мечей существуют, магистр Корум. И по крайней мере один из них — виновник всех твоих несчастий. Это Валет Мечей решил, что мабденам пора взять власть в свои руки и уничтожить древние расы.

— Почему?

— Вы ему наскучили. И я его понимаю. Разве ты не находишь, что жить сейчас стало куда интереснее, чем раньше?

— Интереснее? Хаос и разруха доставляют тебе удовольствие? Я думал, ты не малое дитя, чтобы развлекаться столь примитивным способом.

Шуль-ан-Джайван улыбнулся.

— Но ведь речь идет не обо мне, а о Повелителях Мечей.

— Ты говоришь загадками, принц Шуль.

— Верно. Порок, от которого я не хочу избавляться. Зато загадки и парадоксы оживляют скучную беседу.

— Если тебе наскучила наша беседа, верни мне Ралину, и я уйду.

Шуль вновь улыбнулся.

— Я могу не только вернуть тебе Ралину, но и устроить твою дальнейшую судьбу. Знаешь, почему я позволил магистру Мойделю ответить на ее Вызывание? Я хотел встретиться с тобой, магистр Корум.