— Он был мабденом, принц Корум. Рабом Ариоха.

— Ганофакс ненавидел Ариоха!

— Но Валет Мечей овладел его душой. Ганофакс убил бы нас, Принц в Алой Мантии. Ты поступил правильно. Корум печально посмотрел на слепую королеву.

— Лучше бы он меня убил. Для чего мне жить?

— Ты — ведрагх, последний на этой земле. Только ты можешь отомстить за гибель нашей расы.

— Пусть она останется неотомщенной! О какой мести может идти речь, когда я совершил столько преступлений? Я — убийца, виновник гибели многих ни в чем не повинных существ. Из-за меня о вадагах будут говорить не с любовью, а с ненавистью.

— О них и так говорят с ненавистью. Ариох об этом позаботился. Прощай, Принц в Алой Мантии.

Королева Урезе пришпорила рогатого скакуна и помчалась к далекой стене пламени.

Корум знал, зачем.

Он посмотрел на тело Ганофакса. Никогда больше весельчак-мабден не улыбнется, а если его душой действительно овладел Ариох, то сейчас она мучается вечными муками.

Корум опять остался в одиночестве.

Он задрожал, глубоко вздохнул и вновь услышал странный стон. Казалось, каменный зверь зазывает Корума в свою пасть. Вадагский принц пожал плечами. Что с того, если он погибнет? Ему не придется больше убивать, вот и все.

Он тронул поводья, пришпорил рогатого зверя и, громко крича, поскакал сквозь разомкнутые челюсти в темноту стонущей Пасти Льва.

Рогатый зверь споткнулся, потерял равновесие и упал. Корум вылетел из седла. Встав на колени, он начал шарить в темноте, стараясь нащупать поводья, но его скакун уже мчался обратно к дневному свету, который закрывал вход в Пасть Льва красной пеленой.

У Корума похолодело внутри. Он чуть было не побежал за зверем, но, вспомнив мертвое лицо Ганофакса, стиснул зубы и пошел вперед.

Он шел очень долго. В Пасти Льва царила приятная прохлада, и Корум подумал, что из-за глупых суеверий королева Урезе боялась самой обычной пещеры Затем он услышал шелестящие звуки. Ему показалось, что на него смотрят чьи-то глаза В них застыло… обвинительное?.. нет, угрожающее выражение. Корум остановился. Внимательно посмотрел по сторонам. Сделал шаг вперед.

Вокруг него клубилось небытие. Кто-то визжал. Чей-то смех раздавался в его мозгу. Корум попытался сделать еще один шаг.

Он стоял на хрустальной равнине, в которую были замурованы миллионы существ: вадаги, надраги, мабдены, Рага-да-Кета и многие другие, которых он не знал. Мужчины и женщины. Глядя на него широко открытыми глазами, они заламывали руки, моля о пощаде. Корум ударил шпагой по хрустальной поверхности, но на ней не появилось даже трещинки. Он вновь шагнул вперед.

Корум увидел Пять Измерений, одно наложенное на другое такими он видел их в детстве, такими их видели его предки. Он очутился в каньоне, в лесу, в долине, на поле, снова в лесу. Он попытался переместиться на нужное ему измерение, но что-то помешало ему Визжащие твари накинулись на него, кусаясь и царапаясь. Он отбился от них шпагой, и они исчезли.

Корум шел по ледяному мосту. Лед таял, угрожающе трещал под ногами.

Вадагский принц поскользнулся и упал прямо в ощерившиеся пасти невиданных хищников Он очнулся в омуте вечно меняющейся материи, которая создавала образы и мгновенно их уничтожала Он видел города, возникающие, слоено по волшебству, и исчезающие, как дым, унесенный ветром. Он видел красоту и уродство Он видел то, что любил от всего сердца, и то, что ненавидел всеми силами души.

Корум вновь стоял в огромной темной пещере и слышал странные шелестящие звуки. По полу бегали, шурша лапками, какие-то мелкие зверюшки.

И Корум понял, что любой смертный, не испытавший в жизни того, что испытал он, сошел бы сейчас с ума. Шуль подарил ему нечто большее, чем руку Кулла и глаз Ринна. Корум получил возможность бесстрастно смотреть на самые страшные картины потустороннего мира.

И вадагский принц понял: что-то он приобрел, а что-то потерял…

Корум сделал еще один шаг.

Он стоял по колено в бесформенной шевелящейся массе. Она стало жадно засасывать его в свое чрево. Корум рубил шпагой налево и направо, но провалился по пояс Он шел, тяжело дыша, с трудом передвигая ноги.

Корум стоял под огромным ледяным куполом, а рядом с ним стояли миллионы Корумов. Корум, живущий в замке Эрорн; Корум, ничего не знающий о мабденах;

Корум угрюмый и печальный;

Корум с глазом Ринна и рукой Кулла; Корум умирающий…

Еще один шаг.

Корум плыл в потоке крови. Он попытался нащупать дно. Хищные рыбы неслись к нему, лязгая челюстями. Ему очень хотелось повернуть, но он продолжал плыть им навстречу.

Корум стоял в тоннеле из золота и серебра В конце тоннеля была серебряная дверь, за которой слышался какой-то шум.

Со шпагой в руке он вошел в эту дверь, очутился на нижней галерее залы и услышал раскаты странного смеха.

Он понял, что находится во дворце Валета Мечей.

Глава 6

ПИЩА БОГОВ

В гигантском зале Корум казался пигмеем. Внезапно все его приключения, все его желания, все его преступления и все его страсти показались ему жалкими и ничтожными. Его отчаяние усугублялось еще и тем обстоятельством, что он ожидал вступить в единоборство с Ариохом сразу, как войдет во дворец.

Но на Корума никто не обратил ни малейшего внимания. Его появление осталось незамеченным. Два рогатых демона с длинными хвостами сражались друг с другом на одной из верхних галерей. Они громко смеялись, хотя оба были смертельно ранены.

Казалось, битва демонов поглотила все внимание Ариоха.

Валет Мечей, Повелитель Хаоса, лежал на куче отбросов и потягивал какую-то вонючую жидкость из грязного кубка. Огромные складки кожи на жирном теле Ариоха тряслись, когда он смеялся. Его голое тело как две капли воды походило на мабденское. С ног до головы он был покрыт струпьями и болячками. У него было красное уродливое лицо, а изо рта торчали гнилые корни зубов.

Если бы не рост Валета Мечей, Корум никогда не принял бы его за Бога. Но Ариох был великаном, а меч — символ его власти не уступил бы в длину самой высокой башне Эрорна.

По стенам гигантского зала располагались ярусы. Они поднимались один за другим к далекому куполу, окутанному туманом. И на каждом из ярусов копошились мабдены, в большинстве своем — голые. Ни капельки не стесняясь, они совокуплялись прямо на полу, дрались между собой, пытали друг друга. Между ними сновали существа, которых Ганофакс называл шефанго.

Черный, как ночь, меч Ариоха был испещрен рунами. Одни мабдены старательно начищали их, другие — мыли лезвие меча, третьи — натирали до блеска золотой эфес.

Каждый мабден был занят своим делом. Многие, подобно вшам, скакали и ползали по необъятному телу Бога, прокусывая кожу, высасывая кровь. Ариох не обращал на них никакого внимания. Он не отрывал взгляда от двух дерущихся демонов.

Неужели этот великан-мабден, похожий на пьяного крестьянина, валяющегося в хлеву, был всемогущим Ариохом? Злобным чудовищем, которое уничтожало народы, беспощадно мстило древним расам только за то, что они возникли до его появления в этом мире?

Валет Мечей расхохотался, и несколько мабденов-паразитов свалились на пол.

Одни — разбились, другие — поднялись как ни в чем не бывало и вновь начали терпеливо карабкаться на тело Бога, высасывая по пути его кровь.

В грязной бороде Ариоха шло сражение за остатки пищи, прилипшей к волосам.

В паху Ариоха мабдены толкались, выискивая места понежнее.

Оба демона упали без сил. Первый был мертв, второй едва дышал, но все еще смеялся. Через некоторое время он умолк.

Ариох хлопнул себя по бедру, прикончив несколько мабденов, затем поскреб живот. Посмотрев на окровавленную ладонь, он вытер ее о волосы. Копошащиеся в голове мабдены тут же кинулись пожирать свежую пищу.